Беженцы Украины: мечты о доме и "Новороссии"
Беженцы на погранпункте "Матвеев Курган" в Ростовской области
Как и большинство беженцев в мире, бежавшие от украинской войны в Россию поначалу надеются скоро вернуться. Но многие догадываются, что дело может сильно затянуться. Тем более, что вернуться некоторые хотят домой - но не на Украину, а в отдельные от неё "народные республики".
"Я хочу хоть завтра домой! Я надеюсь, вот, ещё день-два – каждый день как бы ждёшь. Мне ж в принципе больше жить негде. Я хочу вернуться", - говорит Лена из Славянска. Она с восьмилетним ребёнком бежала из города уже две недели назад, в начале июня. Ждёт возвращения в детском лагере "Дмитриадовский" под Таганрогом.
При этом вариант мира Лена видит только один - тот, при котором украинская армия отступит, а новый президент Пётр Порошенко вступит в переговоры с "властями Новороссии". О том, чтобы армия выбила вооруженных сепаратистов из города - ведь тогда, по идее, в Славянске тоже наступит мир - Лена и слышать не хочет.
"Даже думать не хочу об этом. Да вы что! Я сейчас плакать буду! Они ж нас посадят!" - почему-то уверена она, простая сотрудница Славянского психоневрологического интерната.
Пациентов интерната эвакуировали, сама Лена ещё какое-то время просидела дома, но не выдержала.
"До последнего ждали, мы вообще не хотели уезжать, но... школа закончилась, и начался вообще сильный обстрел. От меня недалеко дом накрыло, вся семья там в доме погибла", - дом Лены, по её словам, стоит недалеко от восточной окраины Славянска. - В погребе сидели, ребёнок не понимал, кричал: я хочу гулять, а потом – нервные срывы. В какой-то момент решили ехать".
"Хочу домой"
Несчитанные беженцы
Число беженцев из юго-восточных областей Украины с трудом поддаётся даже приблизительной оценке, не говоря о точном подсчёте.
Причина этого - прежде всего в теснейших личных связях: у жителей Донбасса есть родственники, друзья и деловые партнёры и в России, и в других регионах Украины.
Поэтому бегущие от войны не встают на учёт у властей - по крайней мере, сейчас, а просто едут "своим ходом" туда, где их уже готовы приютить родные и близкие.
По этой же причине трудно разделить бегущих от войны и едущих по другим причинам. Если говорить о потоке в Россию, то самый грубый способ оценки - и по сути некорректный - считать превышение нынешнего потока пересекающих границу над обычным в это время в прежние годы. Власти говорят, что сейчас это превышение - несколько тысяч человек в сутки.
Кроме того, считают разницу между потоками "туда" и "обратно".
И всё это - на официальных пунктах пропуска, без учёта многочисленных никем не контролируемых "партизанских троп".
Власти Ростовской области в середине июня объявили, что за последний месяц в область с украинской стороны въехали и остались более 70 тысяч человек.
Заместительница генсека ООН Валери Эймос 16 июня объявила, что, по оценке ООН, внутри Украины насчитывается не менее 34 тысяч "перемещённых лиц". При этом о 19 тысячах у ООН есть конкретные данные, а ещё в 15 тысяч они оценивают число бежавших из Славянска. О числе беженцев из других мест Донбасса ООН судить пока не берётся.
Украинские власти оценивают число беженцев с юго-востока в другие регионы примерно в 120 тысяч.
"Сказали бы: сегодня – да мы б пешком пошли", - Наталья из Донецкой области, из приграничной Амвросиевки, тоже готова вернуться, как только прекратятся бои у города. И тоже рассматривает только один вариант их прекращения: уход украинской армии.
"Если бы какие-то переговоры такие были... Вот, приехал этот из ОБСЕ (генсек ОБСЕ Ламберто Заньер посетил "Дмитриадовский" 12 июня - bbcrussian.com), мы ему одно, а он нам – про другое. Говорит, сложите оружие. А чего это мы сложим оружие? Они пришли на нашу землю, а мы её защищаем!" - почти кричит Наталья.
Вика и Сергей собираются, оставив под присмотром детей, вернуться в самое ближайшее время. Правда, в их Свердловске, на самой границе к югу от Луганска, боев ещё не было.
"У нас разбомбили базу "Ясены" – и мы решили, что надо детей вывезти. Сказали, там лагерь боевиков был, а там просто ополченцы собирались", - говорит Вика. Авианалёт на Ясены был в конце мая, украинские власти объясняют, что на этой базе отдыха был устроен тренировочный лагерь сепаратистов.
Сергей - один из совсем немногих мужчин в лагере беженцев. Большинство осталось дома - либо воевать, либо сторожить хозяйство от мародёров.
"У меня муж в ополчении, 52 года ему. Если муж скажет: возвращайся, всё спокойно – то я хоть завтра. Но вчера он звонил, сказал, пока ещё нет", - объясняет Галина, предпринимательница из города Снежное. По ее словам, из города выехала половина населения.
"Они нас не любят"
За день до этой беседы с Галиной со стороны украинской армии приходили сообщения о взятии Снежного, города в 70 километрах на юго-восток от Луганска, под контроль, а со стороны сепаратистов – о том, что город несколько раз переходил из рук в руки.
"Когда всё успокоится? Думаю, нескоро. Но я так планирую, что если более-менее тихо будет, я в течение недели вернусь. Я хочу домой", - говорит Галина.
"А вообще с чего всё началось – они начали навязывать нам этого Бендеру, чтобы мы его, этого Бендеру, приветствовали", - фамилию Степана Бандеры, несмотря на "навязывание", Галина запомнила нетвёрдо. Это её суждение выливается в поток реплик, в который превращается разговор журналиста и окруживших его беженок.
"Они нас хотят заставить на украинском говорить!"
"...говорит, мы с сепаратистами не разговариваем, пусть сложат оружие. А мы все тут сепаратисты!"
"...они нас не любят, бендеровцы эти!"
"...говорят, за единую Украину. Да мы бы рады за единую Украину, но её нет! И не будет уже никогда! Как может быть, когда свои на нас нападают?"
Расчёт на остаться
"А бог его знает. Надо рассчитывать, чтобы здесь уже жить", - так житель Амвросиевки Рома отвечает на вопрос, сколько он рассчитывает пробыть в России. Бывший житель Амвросиевки, судя по его настроению.
Рома с женой Оксаной и большой семьёй уже неделю сидит на пункте приёма и распределения (ППР) МЧС для беженцев на российском пограничном КПП "Матвеев курган". Пункт организован в начале июня, когда власти Ростовской области ввели режим "чрезвычайной ситуации" в связи с наплывом беженцев.
Рома с Оксаной - явно не украинцы и не русские, о происхождении говорят: "Метисы мы. У нас все крови есть: молдаване, греки, русские..."
"Орехи скупляли. Били-продавали", - так Рома описывает род своих занятий в Амвросиевке. В России им ехать некуда, родственников нет.
"Ну, где-то поместят. В пансионате или где. Мы уже записались, сейчас вот ждём – вечером нас увезут. Где-то далеко", - объясняет Оксана.
Начальник пункта приёма и распределения, офицер МЧС Максим Ставицкий показывает хозяйство: палатка-спальня, палатка-столовая, игрушки и книжки для детей - и объясняет, что обычно так долго люди здесь не задерживаются: переходят границу, регистрируются и уезжают в очередной готовый принять беженцев пансионат или к родственникам.
Ужин на 460 персон. Беженцы в крупнейшем лагере в Ростовской области - центре отдыха "Дмитриадовский"
Представитель ФМС в ППР Геннадий Филипенко говорит, что не меньше половины не заходят на пункт: "Вон, видите, машины стоят. Это всё родственники ждут. Оттуда люди переходят, и их сразу забирают".
По словам Филипенко, за сутки - в субботу, 14 июня, через "Матвеев курган" прошли почти 3 тысячи человек, а всего через границу в Ростовской области - 10 тысяч. Это через официальные пункты - переходящих по многочисленным никем не охраняемым дорогам через существующую только на бумаге границу никто не считал.
Поток людей на российскую сторону за первую половину июня резко вырос, и понятно, что большая часть этих людей бежит от войны, но какая именно часть - точно подсчитать не представляется возможным (см врезку).
"Нам звонят желающие принять граждан Украины. Мы направляем их по этим адресам. До Ростова уже всё заполнено – все пионерлагеря, детские садики, всё", - утверждает Филипенко.
"Это даже не на год"
Беженцам помогают далеко не только власти и родственники на российской стороне.
Евгений, пасечник из Таганрога, ждёт на погранпункте двух человек в дополнение к тем 10, что он уже приютил в двух своих квартирках, однокомнатной и двухкомнатной.
Когда-то воспитательница в интернате, ныне жительница Северодонецка, помогла осиротевшему мальчику Жене сохранить квартирку. Теперь позвал её на время войны пожить в этой квартире, она поблагодарила, но отказалась, объяснив, что есть куда ехать - к родственникам в Ростов, и Женя решил помочь другим, незнакомым людям.
"Вот, сюда приехал, оставил телефон, так как я считаю, что я обязан, понимаете..."
Теперь в той однокомнатной квартирке на 16 метрах разместились семь человек, а в одной комнате двухкомнатной квартиры – ещё пять, считая тех, кого он ждёт на границе. В том числе трое детей от четырех до 16 лет. Все из Амвросиевки.
Евгений готов кормить "своих" беженцев, сколько сможет, к тому же друзья и соседи уже помогают и продуктами, и подработкой для украинских гостей.
"Когда они смогут вернуться? Это уже трудно сказать. Я понимаю, что это даже уже не на год", - рассуждает Евгений.
"Я так думаю, что это всё делается, чтобы они не вернулись. Нужна земля. Украинские власти же сказали уже, что программу принимают: с Западной Украины переселять...", - вполне ожидаемым образом интерпретирует Евгений идею украинских властей когда-нибудь как-нибудь поспособствовать перемешиванию населения Востока и других регионов Украины, чтобы они лучше понимали друг друга.
Евгений уверен, что понимания не будет: "А как они уже могут вместе жить? Это нельзя уже, невозможно. То, что Украина уже целостной не будет, это я уверен уже на 90%. Этого никто уже не простит. Как можно простить убийство родственников своих?"
К футболке у Евгения пришпилена эмблема "Донецкой народной республики". Объясняет, что к организаторам ДНР отношения не имеет: "Люди из Амвросиевки просто подарили. А мне приятно её носить".
Помогать придётся долго
В двух своих квартирках Евгений из Таганрога поселил 12 беженцев
Организаторы "гуманитарной помощи Донбассу" и в Ростовской области, и в других местах России, есть очень разные. Есть такие, что организуют, практически не таясь, переброску добровольцев-боевиков. Украинская сторона утверждает, что помогают и вооружением - но тут за руку пока никого не поймали.
А есть - во множестве - и пункты сбора исключительно настоящей гуманитарной помощи.
Михаил, пожилой прихожанин баптистской церкви в Ростове-на-Дону, привёз мешки макарон в комнатушку в обшарпанном коридоре в здании на проспекте Ленина. Это склад благотворительного фонда "Доброе дело". Комнатка забита провиантом и детскими вещами.
"Политических мотивов помогать у меня нет. Человеческие только. Сострадание людям, которые в беде. Я делаю, что я могу: вот – моя машина, вот деньги собрал, купил, привёз", - объясняет Михаил.
Михаил - типичный житель российского Юга: родители были с Украины, двоюродная сестра живёт в Луганске, в Мариуполе "братьев полно".
"Конечно, будут ещё. Их там тысячи стоят на границе, обстрел идёт, куда им деваться. Они ждут только, чтобы сюда как-нибудь проскочить", - Михаил уверен, что помогать беженцам от восточно-украинской войны придётся ещё много и долго.
]]>Источник]]>
