fregat222

Да, сомнения. Но я свои сомнения никому не навязываю. Вот, правда, ]]>интересная информация]]> по беженцам из Сирии. Нет, я не против, если кто желает пусть пробуют. Стоимость перелета только кусается ]]>вот стоимость]]>. А придется брать в оба конца. Это то что я нашел. Но может быть и дешевле есть. Не знаю. Но т.к. в Украине посольство Австралии представляет интересы упомянутого государства, то сразу же можно получить визу в Австралию.

Можно, но маловато фактов. Поговорите со своим адвокатом. Думаю, он Вам посоветует что-то еще. Удачи.

Рассказать все при том что у Вас нет юридического образования предельно сложно. Лучше наймите адвоката, который выполнит всю работу за Вас. Поверьте, это для Вас будет лучше. Я уже не говорю с работой в отделе РАГС. Там тоже есть много нюансов. Ищите адвоката, который бы специализировался в этой области.

Ну тогда сначала дайте почитать декану. Поверьте, никто никому забесплатно задницу прикрывать не будет.

Сначала напишите жалобу. Инстанции куда отправлять: 1. Прокуратура (областная городская, районная); 2. ОВД (области, города, района); 3. Минобразования; 4. Ректору ВУЗа. После того как напишите и распечатаете!!!! (ОБЯЗАТЕЛЬНО) все 8 экземпляров придите на прием к декану. Покажите все это и предложите вычислить сколько времени Вам понадобится все это отослать? И предположите решить Ваш вопрос, как альтернативу возможным последствиям. Уверен на 200 % он выберет второе. Самое главное - никогда ни при каких обстоятельствах не говорите, что будете жаловаться, не имея распечатанных жалоб. Это действует наоборот. Скорее, как тряпка на быка. А так человек видит, что Вы решительно настроены, и эта решимость подтверждена, фактами, в виде распечатанных жалоб, где указаны все 8 инстанций. Т.е. замять уже не получится, т.к. каждая из этих инстанций за замятие вопроса потребует свой цимус, а это будет далеко даже не 1.000 гривень. О Минобразовании я вообще молчу. Так что сделайте правильные выводы.

Врачи не желают умирать так же, как их пациенты – долго, дорого и в муках Столкнувшись со смертельным недугом многие врачи, хорошо зная ограниченные возможности современной медицины предпочитают отказаться от героических усилий по поддержанию своей жизни, избавляя себя от ненужных, страшных мучений... Как умирают врачи Перевод с сокращениями статьи Why Doctors Die Differently ]]>http://online.wsj.com/article/SB1000142405...1242833962.html]]> Автор – Ken Murray Много лет назад Чарли – широко известный ортопед и мой учитель – обнаружил образование у себя в животе. Обследование показало, что это образование – рак поджелудочной железы. Хирург, который обследовал Чарли, был одним из лучших в стране, мало того, он был автором уникальной методики при раке поджелудочной железы, утраивающей пятилетнюю выживаемость (с 5% до 15%), хотя и при низком качестве жизни. Но Чарли всё это было неинтересно. Он выписался домой, закрыл свою практику, и оставшиеся несколько месяцев своей жизни провёл с семьёй. Он отказался от химиотерапии, от облучения, от оперативного лечения. Страховой компании не пришлось сильно на него потратиться. Доктора тоже умирают, данный факт почему-то редко обсуждается. Кроме того, доктора умирают не так, как большинство американцев – медики, в отличие от всех остальных, гораздо меньше пользуются услугами медицины. Всю жизнь врачи борются со смертью, спасая от неё своих пациентов, но встречаясь со смертью сами, они часто предпочитают уйти из жизни без сопротивления. Они, в отличие от остальных людей, знают, как проходит лечение, знают возможности и слабости медицины. Врачи, конечно, не хотят умирать, они хотят жить. Но они больше других знают о смерти в больнице, знают то, чего боятся все – умирать придётся в одиночестве, умирать придётся в страданиях. Врачи часто просят родственников, чтобы, когда придёт время, никаких героических мер по спасению не предпринимали. Врачи не хотят, чтобы в последние секунды их жизни кто-то ломал им рёбра, проводя сердечно-лёгочную реанимацию. Большинство медиков за свою карьеру часто встречаются с бессмысленным лечением, когда для продления жизни умирающих используются последние достижения медицины. Больные умирают, изрезанные скальпелями хирургов, подключёнными к различной аппаратуре, с трубками во всех отверстиях организма, накачанные различными препаратами. Цена такого лечения составляет иногда десятки тысяч долларов в день, и за такую огромную сумму покупается несколько дней ужаснейшего существования, какого не пожелаешь и террористу. Я уж не помню, сколько раз и сколько врачей говорили мне разными словами одно и то же: «обещай мне, что если я окажусь в таком состоянии, ты позволишь мне умереть». Многие медики носят специальные медальоны со словами «не реанимировать», некоторые даже делают татуировки «не реанимировать». Как мы дошли до такого – медики оказывают помощь, от которой на месте больных бы отказались? Ответ с одной стороны прост, с другой сложен: больные, врачи и система. Какую роль играют больные? Представьте себе ситуацию – человек теряет сознание, его кладут в больницу. В большинстве случаев родственники к этому не готовы, перед ними стоят трудные вопросы, они растеряны, они не знают, что делать. Когда врачи спрашивают родственников, надо ли делать «всё», ответ, конечно – «делайте всё», хотя на самом деле обычно имеется в виду «делайте всё, что имеет смысл», а врачи, естественно будут делать всё, что в их силах – неважно, разумно это или нет. Такой сценарий встречается очень часто. Дополнительно осложняет ситуацию малореалистические ожидания. Люди слишком много ожидают от медицины. Например, немедики обычно считают, что сердечно-лёгочная реанимация часто спасает жизнь больному. Я лечил сотни больных после сердечно-лёгочной реанимации, из них только один вышел своими ногами из больницы, при этом сердце у него было здоровое, а остановка кровообращения у него произошла из-за пневмоторакса. Если сердечно-лёгочная реанимация проводится пожилому тяжелоболеющему пациенту, успех такой реанимации стремится к нулю, а страдания больного в 100% случаев ужасны. Роль докторов также невозможно преувеличить. Как объяснить рыдающим родственникам больного, которых впервые видишь, что лечение не принесёт пользы? Многие родственники в таких случаях думают, что врач экономит деньги больницы или ему просто не хочется возиться с трудным случаем. Иногда в происходящем не виноваты ни родственники, ни врачи, достаточно часто больные становятся жертвами системы здравоохранения, которая поощряет избыточное лечение. Многие доктора боятся судебных исков и делают всё возможное, чтобы избежать проблем. И даже, если все необходимые подготовительные меры были предприняты, система всё равно может поглотить человека. У меня был пациент по имени Джек, ему исполнилось 78 лет, и за последние годы своей жизни он перенёс 15 больших операций. Он сказал мне, что никогда, ни при каких обстоятельствах не хотел бы быть подключённым к аппаратуре, поддерживающей жизнедеятельность. Однажды в субботу у него произошёл массивный инсульт, в бессознательном состоянии его доставили в больницу. Жены Джека рядом не было. Джека реанимировали и подключили к аппаратуре. Кошмарный сон стал явью. Я приехал в больницу и принял участие в его лечении, я позвонил его жене, я привёз с собой его амбулаторную историю болезни, где были записаны его слова насчёт поддержания жизнедеятельности. Я отключил Джека от аппарата и оставался с ним, пока он не умер через два часа. Несмотря на задокументированную волю, Джек умер не так, как хотел – вмешалась система. Мало того – одна из медицинских сестёр написала на меня жалобу властям, чтобы они расследовали отключение Джека от аппаратуры жизнеобеспечения, как возможное убийство. Из этого обвинения, конечно, ничего не вышло, так как желание пациента было достоверно задокументировано, однако полицейское расследование может запугать любого врача. Я мог бы пойти более лёгким путём, оставить Джека подключённым к аппаратуре и продлить его жизнь и его страдания на несколько недель. Я бы даже получил за это немного денег, правда, при этом расходы Медикэйр (страховой компании) увеличились бы примерно на полмиллиона долларов. В целом, неудивительно, что многие доктора предпочитают принять менее проблематичное для них решение. Но доктора не позволяют применять такой подход к себе. Почти все хотят умереть мирно дома, а с болью научились справляться и вне больницы. Система хосписов помогает людям умереть с комфортом и достоинством, без ненужных героическо-бесполезных медицинских процедур. Как ни удивительно, исследования показывают, что больные в хосписе часто живут дольше, чем пациенты с аналогичными заболеваниями, которых активно лечат. Несколько лет назад, мой старший двоюродный брат Торш (Torch – факел, фонарь) – он родился в домашних условиях, и роды принимали при свете ручного фонаря – так вот у Торша случились судороги, обследование показало, что у него рак лёгкого с метастазами в мозг. Мы с ним посетили нескольких специалистов, их вывод был такой – при аггрессивном лечении, которое бы включало посещение больницы 3-5 раз в неделю для введения химиотерапии, он мог бы прожить ещё четыре месяца. Мой брат решил отказаться от лечения и только принимал препараты от отёка мозга. Он переехал ко мне. Следующие восемь месяцев мы провели вместе, как когда-то в детстве. Мы съездили в Диснейленд – он там ни разу не был. Мы гуляли. Торш любил спорт, он с удовольствием смотрел спортивные передачи. Он ел мою стряпню и даже набрал немного веса, потому что ел свои любимые блюда, а не больничную пищу. От боли он не страдал, настроение у него было хорошее. Однажды утром он не проснулся. Три дня он оставался в коме, больше похожей на сон, а потом умер. Его медицинский счёт за восемь месяцев составил двадцать долларов – цена препарата от отёка мозга. Торш не был врачом, но понимал, что важно не только продолжительность жизни, но и её качество. Разве большинство людей с этим не согласны? Качественная медицинская помощь умирающему должна быть такой – дать больному умереть с достоинством. Что касается меня, мой врач уже знает мою волю: никаких героических мер предпринято быть не должно, и я как можно тише уйду в эту спокойную ночь… Из комментов …Чувство вины будет в любом случае, к сожалению, в нашем обществе нет принятия смерти, не учат этому. Всё всегда должно быть только хорошо, про не позитивное думать и говорить не принято; думаю поэтому смерть такая трагедия для тех, кто остался. Мой младший брат погиб совсем молодым, ему было 17,5 лет, через 5 дней после моего 19 Дня Рождения, и так получилось, что мы часто говорили про смерть с ним; у нас в семье не было запрета на смерть, это была разрешённая тема, во многом потому, что мы очень много времени проводили с бабушками и дедушками, а они умели принимать смерть, знали как отгоревать горе, отплакать его. Только в этом году, через 11 лет после смерти брата (он выпал с 11 этажа, несчастный случай, и не будь травмы столь обширными, его бы тоже откачивали всеми возможными средствами), я научилась плакать. Поняла, что за причитания всех «современных» людей были на его похоронах – это бабушка причитала по нём, отплакивала, так как делали плакальщицы. В этом году я взяла большой платок, накрылась им с головой (отделилась от мира живых), и отголосила по брату и по папе (голошения взяла в книжке). Отплакала, отгоревала, и меня отпустило. Хотя всё равно когда-никогда посещает чувство вины. Я думаю, это от осознания страшного слова «никогда». Я об этом (о реанимации, продлении жизни, etc.) много думала, много-много, когда планировала рожать дома. Потом мне пару раз попадалась эта статья, и я опять думала-думала... Всё правильно тут, я для себя многое понимаю так же. И всё равно не могу сказать, что я что-то для себя решила в этом плане. Всё по-прежнему зависит от всего. Но умирать, как и рождаться, предпочтительно дома, это единственное, что я почти знаю наверняка. Источник Высказывания хирурга-онколога, от которых волосы встают дыбом Его зовут Марти Макарей, и он хирург-онколог. Читая его высказывания, важно помнить, что это практикующий врач, работающий в системе и верящий в неё. Это делает его высказывания ещё более шокирующими: Каждому четвёртому пациенту стационара причиняется вред из-за врачебных ошибок... Одного кардиолога уволили из-за его утверждения о том, что 25% электрокардиограмм неправильно интерпретируются... Прибыль врача зависит от количества проведённых им операций... Почти половина методов лечения ни на чём не основаны. Другими словами, почти половина методов лечения не основываются на каких-либо значимых и подтверждённых результатах исследованиях… В более чем 30% медицинских услуг нет необходимости... Я знаю случаи, когда пациентам намеренно не сообщали о максимально бескровном методе операции для того, чтобы врач имел возможность полноценно попрактиковаться. При этом врач надеялся, что пациент ничего не узнает... Врачебные ошибки находятся на пятом-шестом месте среди причин смертности, точная цифра зависит от способов подсчёта... Задача врача – предложить пациенту хоть что-нибудь, даже если врач уже ничем не может помочь. Это финансовый стимул. Врачам нужно платить за оборудование, купленное в кредит... Иначе говоря, у нас дорогое оборудование, и чтобы платить за него, им надо пользоваться... Коллега доктора Макарея по госпиталю – Барбара Старфилд. Она раскрыла общественности следующие факты: Ежегодно от результатов прямого врачебного вмешательства умирают 225 тысяч пациентов. Сто шесть тысяч из них умирают в результате употребления официально одобренных лекарств. Остальные 119 тысяч – жертвы ненадлежащего медицинского ухода. Это ставит медицинское вмешательство на третье место среди причин смертности. ]]>Источник]]>

Врачи не желают умирать так же, как их пациенты – долго, дорого и в муках Столкнувшись со смертельным недугом многие врачи, хорошо зная ограниченные возможности современной медицины предпочитают отказаться от героических усилий по поддержанию своей жизни, избавляя себя от ненужных, страшных мучений... Как умирают врачи Перевод с сокращениями статьи Why Doctors Die Differently ]]>http://online.wsj.com/article/SB1000142405...1242833962.html]]> Автор – Ken Murray Много лет назад Чарли – широко известный ортопед и мой учитель – обнаружил образование у себя в животе. Обследование показало, что это образование – рак поджелудочной железы. Хирург, который обследовал Чарли, был одним из лучших в стране, мало того, он был автором уникальной методики при раке поджелудочной железы, утраивающей пятилетнюю выживаемость (с 5% до 15%), хотя и при низком качестве жизни. Но Чарли всё это было неинтересно. Он выписался домой, закрыл свою практику, и оставшиеся несколько месяцев своей жизни провёл с семьёй. Он отказался от химиотерапии, от облучения, от оперативного лечения. Страховой компании не пришлось сильно на него потратиться. Доктора тоже умирают, данный факт почему-то редко обсуждается. Кроме того, доктора умирают не так, как большинство американцев – медики, в отличие от всех остальных, гораздо меньше пользуются услугами медицины. Всю жизнь врачи борются со смертью, спасая от неё своих пациентов, но встречаясь со смертью сами, они часто предпочитают уйти из жизни без сопротивления. Они, в отличие от остальных людей, знают, как проходит лечение, знают возможности и слабости медицины. Врачи, конечно, не хотят умирать, они хотят жить. Но они больше других знают о смерти в больнице, знают то, чего боятся все – умирать придётся в одиночестве, умирать придётся в страданиях. Врачи часто просят родственников, чтобы, когда придёт время, никаких героических мер по спасению не предпринимали. Врачи не хотят, чтобы в последние секунды их жизни кто-то ломал им рёбра, проводя сердечно-лёгочную реанимацию. Большинство медиков за свою карьеру часто встречаются с бессмысленным лечением, когда для продления жизни умирающих используются последние достижения медицины. Больные умирают, изрезанные скальпелями хирургов, подключёнными к различной аппаратуре, с трубками во всех отверстиях организма, накачанные различными препаратами. Цена такого лечения составляет иногда десятки тысяч долларов в день, и за такую огромную сумму покупается несколько дней ужаснейшего существования, какого не пожелаешь и террористу. Я уж не помню, сколько раз и сколько врачей говорили мне разными словами одно и то же: «обещай мне, что если я окажусь в таком состоянии, ты позволишь мне умереть». Многие медики носят специальные медальоны со словами «не реанимировать», некоторые даже делают татуировки «не реанимировать». Как мы дошли до такого – медики оказывают помощь, от которой на месте больных бы отказались? Ответ с одной стороны прост, с другой сложен: больные, врачи и система. Какую роль играют больные? Представьте себе ситуацию – человек теряет сознание, его кладут в больницу. В большинстве случаев родственники к этому не готовы, перед ними стоят трудные вопросы, они растеряны, они не знают, что делать. Когда врачи спрашивают родственников, надо ли делать «всё», ответ, конечно – «делайте всё», хотя на самом деле обычно имеется в виду «делайте всё, что имеет смысл», а врачи, естественно будут делать всё, что в их силах – неважно, разумно это или нет. Такой сценарий встречается очень часто. Дополнительно осложняет ситуацию малореалистические ожидания. Люди слишком много ожидают от медицины. Например, немедики обычно считают, что сердечно-лёгочная реанимация часто спасает жизнь больному. Я лечил сотни больных после сердечно-лёгочной реанимации, из них только один вышел своими ногами из больницы, при этом сердце у него было здоровое, а остановка кровообращения у него произошла из-за пневмоторакса. Если сердечно-лёгочная реанимация проводится пожилому тяжелоболеющему пациенту, успех такой реанимации стремится к нулю, а страдания больного в 100% случаев ужасны. Роль докторов также невозможно преувеличить. Как объяснить рыдающим родственникам больного, которых впервые видишь, что лечение не принесёт пользы? Многие родственники в таких случаях думают, что врач экономит деньги больницы или ему просто не хочется возиться с трудным случаем. Иногда в происходящем не виноваты ни родственники, ни врачи, достаточно часто больные становятся жертвами системы здравоохранения, которая поощряет избыточное лечение. Многие доктора боятся судебных исков и делают всё возможное, чтобы избежать проблем. И даже, если все необходимые подготовительные меры были предприняты, система всё равно может поглотить человека. У меня был пациент по имени Джек, ему исполнилось 78 лет, и за последние годы своей жизни он перенёс 15 больших операций. Он сказал мне, что никогда, ни при каких обстоятельствах не хотел бы быть подключённым к аппаратуре, поддерживающей жизнедеятельность. Однажды в субботу у него произошёл массивный инсульт, в бессознательном состоянии его доставили в больницу. Жены Джека рядом не было. Джека реанимировали и подключили к аппаратуре. Кошмарный сон стал явью. Я приехал в больницу и принял участие в его лечении, я позвонил его жене, я привёз с собой его амбулаторную историю болезни, где были записаны его слова насчёт поддержания жизнедеятельности. Я отключил Джека от аппарата и оставался с ним, пока он не умер через два часа. Несмотря на задокументированную волю, Джек умер не так, как хотел – вмешалась система. Мало того – одна из медицинских сестёр написала на меня жалобу властям, чтобы они расследовали отключение Джека от аппаратуры жизнеобеспечения, как возможное убийство. Из этого обвинения, конечно, ничего не вышло, так как желание пациента было достоверно задокументировано, однако полицейское расследование может запугать любого врача. Я мог бы пойти более лёгким путём, оставить Джека подключённым к аппаратуре и продлить его жизнь и его страдания на несколько недель. Я бы даже получил за это немного денег, правда, при этом расходы Медикэйр (страховой компании) увеличились бы примерно на полмиллиона долларов. В целом, неудивительно, что многие доктора предпочитают принять менее проблематичное для них решение. Но доктора не позволяют применять такой подход к себе. Почти все хотят умереть мирно дома, а с болью научились справляться и вне больницы. Система хосписов помогает людям умереть с комфортом и достоинством, без ненужных героическо-бесполезных медицинских процедур. Как ни удивительно, исследования показывают, что больные в хосписе часто живут дольше, чем пациенты с аналогичными заболеваниями, которых активно лечат. Несколько лет назад, мой старший двоюродный брат Торш (Torch – факел, фонарь) – он родился в домашних условиях, и роды принимали при свете ручного фонаря – так вот у Торша случились судороги, обследование показало, что у него рак лёгкого с метастазами в мозг. Мы с ним посетили нескольких специалистов, их вывод был такой – при аггрессивном лечении, которое бы включало посещение больницы 3-5 раз в неделю для введения химиотерапии, он мог бы прожить ещё четыре месяца. Мой брат решил отказаться от лечения и только принимал препараты от отёка мозга. Он переехал ко мне. Следующие восемь месяцев мы провели вместе, как когда-то в детстве. Мы съездили в Диснейленд – он там ни разу не был. Мы гуляли. Торш любил спорт, он с удовольствием смотрел спортивные передачи. Он ел мою стряпню и даже набрал немного веса, потому что ел свои любимые блюда, а не больничную пищу. От боли он не страдал, настроение у него было хорошее. Однажды утром он не проснулся. Три дня он оставался в коме, больше похожей на сон, а потом умер. Его медицинский счёт за восемь месяцев составил двадцать долларов – цена препарата от отёка мозга. Торш не был врачом, но понимал, что важно не только продолжительность жизни, но и её качество. Разве большинство людей с этим не согласны? Качественная медицинская помощь умирающему должна быть такой – дать больному умереть с достоинством. Что касается меня, мой врач уже знает мою волю: никаких героических мер предпринято быть не должно, и я как можно тише уйду в эту спокойную ночь… Из комментов …Чувство вины будет в любом случае, к сожалению, в нашем обществе нет принятия смерти, не учат этому. Всё всегда должно быть только хорошо, про не позитивное думать и говорить не принято; думаю поэтому смерть такая трагедия для тех, кто остался. Мой младший брат погиб совсем молодым, ему было 17,5 лет, через 5 дней после моего 19 Дня Рождения, и так получилось, что мы часто говорили про смерть с ним; у нас в семье не было запрета на смерть, это была разрешённая тема, во многом потому, что мы очень много времени проводили с бабушками и дедушками, а они умели принимать смерть, знали как отгоревать горе, отплакать его. Только в этом году, через 11 лет после смерти брата (он выпал с 11 этажа, несчастный случай, и не будь травмы столь обширными, его бы тоже откачивали всеми возможными средствами), я научилась плакать. Поняла, что за причитания всех «современных» людей были на его похоронах – это бабушка причитала по нём, отплакивала, так как делали плакальщицы. В этом году я взяла большой платок, накрылась им с головой (отделилась от мира живых), и отголосила по брату и по папе (голошения взяла в книжке). Отплакала, отгоревала, и меня отпустило. Хотя всё равно когда-никогда посещает чувство вины. Я думаю, это от осознания страшного слова «никогда». Я об этом (о реанимации, продлении жизни, etc.) много думала, много-много, когда планировала рожать дома. Потом мне пару раз попадалась эта статья, и я опять думала-думала... Всё правильно тут, я для себя многое понимаю так же. И всё равно не могу сказать, что я что-то для себя решила в этом плане. Всё по-прежнему зависит от всего. Но умирать, как и рождаться, предпочтительно дома, это единственное, что я почти знаю наверняка. Источник Высказывания хирурга-онколога, от которых волосы встают дыбом Его зовут Марти Макарей, и он хирург-онколог. Читая его высказывания, важно помнить, что это практикующий врач, работающий в системе и верящий в неё. Это делает его высказывания ещё более шокирующими: Каждому четвёртому пациенту стационара причиняется вред из-за врачебных ошибок... Одного кардиолога уволили из-за его утверждения о том, что 25% электрокардиограмм неправильно интерпретируются... Прибыль врача зависит от количества проведённых им операций... Почти половина методов лечения ни на чём не основаны. Другими словами, почти половина методов лечения не основываются на каких-либо значимых и подтверждённых результатах исследованиях… В более чем 30% медицинских услуг нет необходимости... Я знаю случаи, когда пациентам намеренно не сообщали о максимально бескровном методе операции для того, чтобы врач имел возможность полноценно попрактиковаться. При этом врач надеялся, что пациент ничего не узнает... Врачебные ошибки находятся на пятом-шестом месте среди причин смертности, точная цифра зависит от способов подсчёта... Задача врача – предложить пациенту хоть что-нибудь, даже если врач уже ничем не может помочь. Это финансовый стимул. Врачам нужно платить за оборудование, купленное в кредит... Иначе говоря, у нас дорогое оборудование, и чтобы платить за него, им надо пользоваться... Коллега доктора Макарея по госпиталю – Барбара Старфилд. Она раскрыла общественности следующие факты: Ежегодно от результатов прямого врачебного вмешательства умирают 225 тысяч пациентов. Сто шесть тысяч из них умирают в результате употребления официально одобренных лекарств. Остальные 119 тысяч – жертвы ненадлежащего медицинского ухода. Это ставит медицинское вмешательство на третье место среди причин смертности. ]]>Источник]]>

Тогда жалоба как выход.

По религии, сексуальной ориентации можно загреметь "под фанфары" на 300 %, если не имеешь к этому никакого отношения.

Как вариант, написать соответствующее заявление в органы ОВД, прокуратуры, СБУ, погранцам о том что Вы серьезно опасаетесь за свою жизнь из-за товарища. Что он Вам угрожает убить. Можете написать в посольство. Тогда он будет лет 200 получать визу в Украину.

Вообщем выглядит все предельно просто. Главное попасть в Австралию, и последняя всем заявителям предоставляет статус беженца... Смешно. Особенно, после того, как они ужесточили в июле месяце этого года требования по профессиональной иммиграции, т.е. для тех людей, которые не будут сидеть на социале, т.е. питаться из госбюджета. А наоборот, будут приносить реальную прибыль государству. Вы получили статус беженца, судя по всему, что Ваша история была нетривиальна и не факт, что иной заявитель на основании аналогичной истории получить позитив. Тем более о всех о ком Вы написали невидно на каком основании они получили статус беженца. Т.е. не понятно, что (какое основание) определенное Женевской конвенцией легло в основу позитивного решения австралийских иммиграционных служб. Не сильно мне верится в счастливое окончание трагедий для всех страждущих.

Да.

Минфин обещает увеличить выплаты за рождение ребенка Размеры пособия при рождении ребенка в 2013 году будут увеличены в среднем на 6,8%. Об этом сказал начальник Управления коммуникаций Министерства финансов Украины Виктор Косарчук. «Размеры пособия при рождении ребенка в 2013 году в среднем будут увеличены на 6,8% и предоставляться в следующих размерах: на первого ребенка 29 310 грн против 27 460 грн в 2012 году, на второго ребенка — 58 620 грн против 54 920 грн; на третьего и следующего ребенка — 117 240 грн против 109 840 грн», — отметил он. По его словам, размер обязательных доплат на детей из малообеспеченных семей по сравнению с 2012 годом увеличивается в текущем году для детей от 3 до 13 лет в 1,5 раза (с 120 до 180 грн), для детей в возрасте от 13 до 18 лет — 1,6 раза (с 230 грн до 360 грн). «Выплаты помощи детям увеличены по сравнению с 2012 годом на 6 813 млн грн, или на 20,4%, и определены на 2013 год в сумме 40 145,1 млн грн», — сказал Косарчук, передает Укринформ. В Минфине сообщили, что по состоянию на 1 сентября 2013 года на выплату указанных пособий было направлено 25 668,8 млн грн, что на 20,7% больше, чем было направлено за соответствующий период прошлого года. Как сообщал MIGnews.com.ua, 16 апреля Верховная Рада приняла законопроект №1026 о внесении изменений в Закон «О государственной помощи семьям с детьми», который упрощает получение материальной помощи. ]]>Источник.]]>

Как сказано выше - ВСЕ документы, выданные за пределами Украины переводятся на украинский язык и сами переводя заверяются у нотариуса. А вот переводы на английский язык вы будете предоставлять когда иммигрировать будете либо в англоязычную страну (в посольство либо иммиграционные службы) либо если эти переводя будет принимать в посольстве или иммиграционной службе неанглоязычной страны (типа Норвегия, Дания, Нидерланды, Бельгия).

1. Вы получаете постоянное место жительство. 2. Работать по нему сможете, как и осуществлять любую не запрещенную законодательством предпринимательскую деятельность

Все же рекомендую Вам действовать официально. Слова начальника, как и любого сотрудника "к делу не пришьешь". В любой момент можно сказать, что никто ничего подобного не говорил. Сильно сомневаюсь, что Вы будете под диктофон общаться с начальником. А от бумаги трудно отвертеться.

Рекомендую Вам написать заявление с просьбой разъяснить и сослаться на соответствующие НАУ. Естественно приложить копии документов. От ответа и будете отталкиваться.

В Украине сейчас нет справки о семейном положении уже лет 5. Поэтому только нотариально заверенное заявление о нестостоянии в браки на момент регистрации брака с соответствующим лицом.

Вообще все это весьма странно, что деканат занимается обычной обдираловкой "на дурака".

Еще раз: рекомендую Вам все же переводить документы в Украине, т.к. нашим переводчикам наши органы больше доверяют.

Сообщения, не относящиеся к названию темы, были удалены.

Перезвоните.

Верно мыслите

Все верно. Полностью поддерживаю.

Да ерунда это все. Это никак не связано окончание срока действия паспорта и поэтому прекращение действие посвидки. Но это же КРЫМ. Еще раз подтверждение верности моих слов, что там некомпетентность процветает пышным цветом, создавая проблемы там, где их не должно быть.