Европа
Великобритания объявила о своем намерении остановить миграцию из бедных стран-членов ЕС. Премьер-министр Дэвид Кэмерон пообещал урезать в правах понаехавших в Британию «второсортных европейцев», ограничить им выплату пособий по безработице и депортировать тех из них, кто живет в нищете, запретив повторный въезд в страну на год, пишет издание Financial Times.
Такой мерой Кэмерон хочет вернуть доверие британцев. Наплыв гостей из соседних стран создаёт напряжение в стране. Согласно данным недавнего опроса, более половины избирателей не хотят, чтобы приезжие из стран Восточной Европы имели полные права для трудоустройства.
Являясь на протяжении десятилетий самым большим сторонником расширения ЕС и свободного передвижения людей на территории Европы, Британия теперь решила кардинально поменять свою политику в отношении рабочих из бедных стран. Ожидая присоединение к ЕС Балкан и Турции, Кэмерон требует «новых договоренностей, которые будут замедлять полный доступ к рынкам труда богатых стран». Однако такое решение нарушает Европейскую конвенцию по правам человека, которую так ревностно чтит Запад. Один из её пунктов гласит: «право работать в любой стране Европейского Союза на одинаковых условиях есть у всех граждан ЕС».
В сентябре премьер-министр Британии выступил с заявлением, объявив, что в будущем Соединенное королевство может выйти из конвенции. Это особенно актуально на фоне растущей озабоченности британцев «снятием границ» для Румынии и Болгарии с 1 января. Кэмерон предлагает установить ежегодный предел на мигрантов из тех стран, где ВВП на душу населения не достигает среднего по Европе.
В октябре министр по делам иммиграции Великобритании Марк Харпер вообще заявил о запуске своеобразной кампании. По всему Соединенному Королевству начали разъезжать фургоны с плакатами «Уезжайте домой — или будете арестованы!». Цель акции напомнить приехавшим рабочим об их незаконном положении в стране.
Британцы ищут сторонников среди столкнувшихся с такой же проблемой — Германии, Австрии и Нидерландов. Параллельно заручается поддержкой СМИ, раздавая интервью, в которых запугивает сценарием Франции, не сумевшей справиться с балканскими цыганами.
О чем идет речь – Франции, не сумевшей справиться с балканскими цыганами
Чтобы прочитать, нажмите на треугольник справа
Мэр Лондона Борис Джонсон с такой инициативой премьера не согласен. Он считает, что мигранты нужны стране, так как они не отказываются от той работы, которую местное население считает «чёрной» и непрестижной.
Окружение премьера ожидает негативной реакции от Европейской комиссии, которая считает, что трудовые мигранты выгодны для бюджета и развивают экономику страны. Объём средств, поступающих в казну в виде налогов, в разы превышает средства, выделяемые на выплату пособий.
Великобритания оказалась не одинока в желании урезать право на работу для иностранцев. Вслед за ней Франция и Германия выступили с позицией, бросающей тень на одну из основных визитных карточек Евросоюза — право на свободное перемещение во внутреннем рынке труда. Немцы — в лице правительственной коалиции — заявили о грядущем подавлении «несправедливых претензий о выплате социальных пособий». Слово «подавить» понравилось и французам: правительство этой республики намерено подавить «злоупотребления правилами ЕС, регулирующими временное трудоустройство иностранцев».
Фон, на котором Европа возвращается к своему проверенному методу сегрегации, понятен. Во-первых, безработица растёт, а экономика сокращается, так что с пособия постепенно будут стараться стряхивать всех, кого можно. Поскольку обвинения в расизме никому не нужны, в первую очередь несправедливыми объявят запросы понаехавших из других стран Евросоюза: иждивенцев — на пособия, рабочих — на пенсии. Витринных чернокожих беженцев, символизирующих государство равенства и толерантности, скорее всего, трогать не станут. Это было видно по тому, как Брюссель не нашёл 20 миллионов евро на португальских голодающих, зато потратил 45 миллиардов на защиту прав человека в Африке.
Во-вторых, на наших глазах происходит большое геополитическое кидалово. Напомним: принимая младоевропейцев в свой союз, Западная Европа выторговала себе крайне комфортные условия. Новоприбывшие добровольно закрывали свои атомные станции, промышленные предприятия, в обмен на субсидии Брюсселя соглашались прекратить засевать поля и выращивать сады, превратив Восточную Европу из развитого региона в заповедник мобильной рабочей силы.
С экономической точки зрения это имело смысл: углублялось разделение труда, росла производительность Европы в целом, а моральная разница между работой дома на себя и заробитчанством у соседа покрывалась мантрами о личных свободах и цивилизации. Западная Европа получала доступных рабочих, Восточная получала стабильную возможность работать на прогрессивного, хорошего и демократического барина.
Помимо прочих преференций, страны Старой Европы выписали себе право снимать сливки с новоприбывших в виде квот и ограничений на трудовую миграцию. Поступили так не все: Великобритания не стала фильтровать расширение в 2004 году и тут же обзавелась громадной и проблемной польской общиной, а Испания приняла всех, вступивших в ЕС в 2007 году, после чего пришлось спешно вводить специальный анти-румынский иммиграционный барьер (от собственно румын и цыган). Однако квоты и барьеры в соответствии с Европейской конвенцией могли существовать лишь ограниченное переходное время, то есть были количественными, а не качественными.
Последние из них до сих пор не сняты. В очереди на право попасть в Старую Европу стоят Болгария, Румыния и Хорватия. Причём если последняя симметрично закрыла свой собственный рынок труда, то болгар и румын просто не принимают на работу в развитых европейских странах без каких-то крайне ценных квалификаций. Так продолжалось семь лет с момента вступления этих стран в ЕС, и вот 1 января этот долгий срок наконец истекает.
Разумеется, для уже стоящих на низком старте почти полноправных европейцев известие о новых барьерах крайне неприятно. Получив своё, барин меняет правила игры, закрывая свой рынок труда для тех, кому обещал к нему доступ. Столько батраков ему уже не нужно. Что остаётся делать батракам, вопрос сложный, но с небольшим числом ответов.
